– Почти полтора. – Я тут в налоговой с его главной столкнулась… Говорит, у Бориса новая секретарша. Вика невесело хмыкнула: – Ну да, работать ей теперь не надо. Это я работала. Сначала Борьке раскрутиться помогала, потом собственную фирму открыла… – Лучше бы ребенка родила, – изрекла Света. – Может, и лучше, – равнодушно согласилась Вика. – О разводе он не говорил? Как делиться-то будете? Квартира, дача… – Не знаю. Я одна на дачу не поеду, и он не ездит. Соседка звонила, интересуется, куда мы пропали. Ревностно относящаяся к своей и чужой недвижимости Светлана полезла с советами: – Дача у вас шикарная, но квартира дороже, я бы на твоем месте… – На моем?!. – взвилась Виктория. – Хочешь, уступлю?.. Место брошенной жены, у которой никого? Никого!.. Ни родителей, ни детей!.. Хочешь? Она закусила губу, проглатывая слезы, а Света застыдилась, заговорила торопливо: – Вик, а может, все еще образуется, может, он вернется? – Вернется?! Не пущу! Ни за что не пущу! Никогда! – Никогда не говори «никогда»… – Он все перечеркнул. Все наши годы! Любовь – такую, какой ни у кого быть не могло… Работу вместе… Ведь я – да и он тоже – никогда не говорила «я», только «мы». Я двадцать лет не представляла жизни без него… Она безнадежно махнула рукой. Света смотрела жалостливо. Заметив ее взгляд, Вика жестким начальническим тоном проговорила: – Все. Хватит об этом. Иди работай. А я сегодня пораньше домой. Хочу заехать в какую-нибудь фирму и заказать кондиционеры в квартиру, пока не сжарилась окончательно. Четыре окна на юг – кошмар! – Закажи, – кивнула Света, поднимаясь. – Дело хорошее.