А вот фильм — «Собачья жизнь».. И вновь подробно, по-габриловичевски реалистично описаны и этот пансион, и эта лавчонка, и этот чердак, где безупречно аристократичный пан Комаровский бережно лелеет свой единственный костюм и стирает носки..* Здесь вещи «делают» людей. Способны повергнуть в прах или вознести. Как «вместительны» придуманные Е. Габриловичем и М. Роммом детали, порой укрупняющиеся до символа. Становящиеся не. только штрихом к психологии персонажей, но и аккумулятором авторской иронии и сострадания одновременно. Концентратом стиля сценария и фильма. Вслед за «Собачья жизнь» — «Человек № 217». На нескольких страницах сценария — то, что Роскин именовал в той своей статье «описью». Каталог домашнего быта «среднестатистической» немецкой семьи эпохи гитлеровского рейха. Вот комната. Бесчисленные салфетки, скатерти и дорожки, покрывающие «решительно каждый предмет, который только можно покрыть тканью...». «Всевозможные специальные приспособления: вешалки для галстуков и воротничков, пружинные растяжки для брюк, электрическая грелка, зажим для усов, электропапильотки, резиновая шлепалка для поясницы...» Повсюду вышитые нравоучительные надписи. Не забыт даже «семейный ночной горшок». «На нем тоже было написано нравоучение: «Где аккуратность и порядок, там труд приятен, отдых сладок».